Государственный архив Восточно-Казахстанской области и его филиалы

Посланцы Петра Великого

    (исторический очерк)

Иртыш… могучий, седой, своенравный, полноводный, сердитый… Какими только эпитетами не награждали его в народе! Об Иртыше сложены легенды, песни, стихи, написаны книги. Проникновенные строки, наполненные сыновьей любовью и нежностью к реке, взрастившей его, сказал юный поэт Павел Васильев:

Река просторной родины моей,
Просторная,
Иди под непогодой,
Теки, Иртыш, выплескивай язей –
Князь рыб и птиц, беглец зеленоводный.

Светла твоя подводная гроза,
Быстры волны шатучие качели,
И в глубине раскрытые глаза
У плывуна, как звезды, порыжели.

И в погребах песчаных в глубине,
С косой до пят, румяными устами,
У сундуков незапертых на дне
Лежат красавки с щучьими хвостами…

Маши турецкой кистью камыша,
Теки, Иртыш! Любуюсь не дыша,
Одним тобой, красавец остроскулый…(1)

С детских лет каждому знакомы пронизанные богатырской отвагой и русской удалью щемящие слова песни «На диком бреге Иртыша», обращающей думы наши к деяниям своих предков.
Известный немецкий ученый Карл Риттер, создавая фундаментальный труд «Землеведение Азии», посвятил Иртышу такие слова: «Подобно тому, как морское течение послужило Колумбу путем к открытию Нового мира на западе, так эта река, протекающая через равно неизвестные страны, служила путем к открытию Нового мира на Востоке. Здесь, так сказать, найдена первая гавань, из которой можно было предпринять новые экспедиции».
Протянувшись голубой лентой на 4331 километр, Иртыш пересек нашу страну с юга на север. На протяжении четырех веков он был чуть ли не основной транспортной артерией на этом огромном пространстве. Кого только не перевидела река за это время: дружины Ермака, струги русского посла Федора Байкова, совершившего свое путешествие по реке в 1654 году в далекий Китай, дощаники тарчан, ходивших за солью на Ямыш-озеро, слышала дробный топот джунгарских калмыков, совершавших опустошительные набеги на торговые караваны и казахские кочевья…
Новая жизнь пришла на берега реки, после того, как посланцами Петра Великого Иваном Бухгольцем, Прокофием Ступиным и Иваном Лихаревым, возглавлявшими экспедиции в верховья Иртыша с целью разведывания новых земель, поиска месторождений золота, отыскания торговых путей в Индию и Китай, были заложены крепости и редуты почти на протяжении всей реки. А было это так.

Экспедиция Бухгольца

Князь Матвей Петрович Гагарин, назначенный в 1710 году сибирским губернатором, сообщил Петру I, что по поступившим к нему сведениям близ города Еркеть (Яркенд) имеется много песочного золота, которое якобы промышляют в большом количестве «с помощью попон, ковров и сукон местные жители во время половодья». Это сообщение заинтересовало царя, уделявшего большое внимание разведке золотых и рудных месторождений. Но его заинтересовало не только золото, столь необходимое для завершения затянувшейся войны со шведами, а желание проникнуть в глубь Сибири, чтобы еще больше укрепить могущество Российского государства, проторить торговые пути на Восток.
На поиски Еркети «по именному его царского величества указу» от 22 мая 1714 года под командованием лейб-гвардии Преображенского полка подполковника Ивана Дмитриевича Бухгольца была снаряжена экспедиция, в состав которой кроме офицеров и солдат Преображенского полка были включены «воинские люди» Московского полка.
Небезынтересен и сам царский указ, который мы цитируем с незначительными опущениями:
1. И ехать тебе в Тобольск и взять там у помянутого… губернатора 1500 человек воинских людей и с ними иттить на Ямышево озеро (2), где велено делать город. И пришед к тому месту, помянутых людей в той новостроенной крепости и около ее, где возможно расставить на зимовье для того, чтоб на будущую весну, сколь возможно скорее и теми людьми собравшись иттить далее к помянутому городку Еркети.
2. И как… пойдете от Ямышева к Еркети, то… дорогою иттить такою, где б была для людей выгода также в некоторых угодных местах, а именно при реках и при лесах делать редуты для складки провианту и для коммуникации. И чтоб редут от редута расстоянием больше не был как дней шести или по неделе времени от одного к другому было на переход. И в тех редутах оставлять по нескольку человек… по своему усмотрению.
3. А когда бог поможет до Еркетя дойтить, тогда трудится тот городок достать и как оным с помощью божию овладеете, то оный укрепить и проведать подлинно каким образом и в которых местах по Дарье реке (3) тамошние жители золото промышляют.
4. Потом также стараться проведать о помянутой Дарье реке, куда она устьем своим вышла.
5. Сыскать несколько человек из шведов, которые искусны инженерству и артиллерии и которые в минералах разумеют, которых с воли губернаторской взять также и в протчем во всем делать с воли и совета губернаторского.
6. В протчем поступать как доброму и честному человеку надлежит во исполнении сего интересу по месту и коньюктурам» (4).
Таким образом, цели экспедиции И.Д.Бухгольца были четко определены, который предписал своему сподвижнику по многим походам и военным баталиям, не только разведать месторождения золота, но изучить географию Прииртышья, заложить на реке ряд
крепостей и редутов. Это имело не только важное экономическое, но и политическое значение для России.
Петр I, поручая И.Д.Бухгольцу возглавить весьма ответственное предприятие, прозорливо предвидел, с какими трудностями могут столкнуться первопроходцы. Поэтому по совету царя в состав экспедиции были включены инженер-поручик Каландер, попавший в плен во время знаменитой битвы русских войск со шведами под Полтавой в 1709 году, судостроители, канонеры, пушкари, кузнецы, мореплаватели и рудознатцы.
Прибыв в Тобольск, И.Д.Бухгольц развернул бурную деятельность по комплектованию и снаряжению экспедиции. Однако сибирский губернатор князь Матвей Петрович Гагарин не выполнил всех указаний царя, проявил медлительность и нерасторопность по формированию экспедиции и ее снаряжению вооружением, боеприпасами, обмундированием, продовольствием, судостроительными и плотницкими материалами. Не случайно поэтому Бухгольц доносил царю: «Во всем мне от него великое задержание… В Тобольску, государь, как я прибыл, припасов воинских: лядунок, перевезей, партупеев, лопаток, заступов, кирок, мотыг, топоров, буравов, долот, ни к пушкам ядр и никакой амуниции, ни телег походных, ни ящиков патронных, ни людям мундиру ничего не было, о чем о всем сведом господин губернатор… А подлинова и вернова о ведомца о песошном золоте близ Еркета господин губернатор мне не дал..» (5).
Несмотря на категорические предписания Петра I, снаряжение экспедиции проводилось медленно, с большими трудностями. Боясь упустить благоприятное время для похода, Иван Дмитриевич Бухгольц отдал распоряжение о выступлении из Тобольска. В июле 1715 года участники экспедиции погрузились в 30 дощаников и 27 больших двадцативесельных лодок и двинулись вверх по Иртышу. В Таре их поджидал табун лошадей. Драгуны оседлали коней и тронулись в путь сухим путем, охраняя караван судов с провиантом, оружием, боеприпасами и другими грузами от внезапного нападения джунгар.
Продвигались медленно. Поэтому устье Оми прошли без продолжительной остановки для закладки редута. К Ямышевскому озеру, на берегах которого Петр I повелел заложить крепость, экспедиционный караван прибыл 1 октября 1715 года. Выгрузившись на берегу небольшой речки Преснухи, все участники экспедиции приступили к строительству земляного вала, созданию оборонительных сооружений и жилья. За неимением леса строения возводились из дощаников, на которых участники экспедиции прибыли. Строительство осуществлялось быстрыми темпами по плану инженера-поручика Каландера под руководством самого Бухгольца, который поторапливал людей, чтобы до выпадения снега завершить возведение всех сооружений. Когда работы подошли к концу, «в четвертую пятницу зенгорцами (джунгарами. –С.Ч.) на крепость было учинено нападение. И хотя из крепости при многом сопротивлении они были выгнаты, но оне крепость со всех сторон так облезли, что никак невозможно было и губернатора об оном уведомить. И прибывали в осаде до апреля месяца, а между тем сделалась с людьми зараза» (6), - свидетельствуют архивные документы.
Ямышевскую крепость осадило войско джунгарского хана Цэван Раптана «многолюдством… тысяч десяти и больши… И бился он (Бухгольц) с ними двенадцать часов, и спомощью божею от крепости и от других мест отбил и оной неприятель недалеко стал… и отнял коммуникацию», - докладывал впоследствии Бухгольц сенату. Среди осажденных начался голод. Единственный караван с продовольствием, направленный из Тобольска для подкрепления осажденной Ямышевской крепости, был перехвачен. Каких-либо иных эффективных попыток оказания помощи героическим защитникам крепости сибирский губернатор М.П.Гагарин не предпринял, хотя Петр I, находящийся в то время за границей, из Копенгагена наставлял его «всемерно пещись об успехе предприятия» (7).
Тревожное сообщение о неудачно сложившейся судьбе экспедиции стали достоянием Петра I, который, несмотря на свою большую занятость государственными делами, внимательно следил за ее состоянием.
С борта корабля «Ингерманланд» разгневанный царь писал сибирскому губернатору: «…При отъезде нашем из Питербуха, довольно вам приказывали не только что по тем указам исполнять, но и самому тебе велели к нему (Бухгольцу) съездить и видетца и подлинно о всем определить, о чем паки вам подтверждаем, дабы вы, конечно, по тем указам исполнили, в чем можете ответ дать, еще ли не исполните по указу. Петр» (8).
А между тем в Ямышевской крепости за зиму погибло от голода и болезней около 2300 человек…
На военном совете было принято решение оставить крепость. И как только на Иртыше закончился ледоход, оставшиеся в живых 700 участников экспедиции, разрушив все крепостные сооружения, «забрав все припасы на суда, следовали вниз по реке Иртышу и дошед до устья реки Оми, которая с восточной стороны в реку Иртыш впадает, и остановясь при оной (Бухгольц) рапортовал князю Гагарину не повелено ль будет при устье Оми по  строить крепость, где б можно было людей и припасы для предбудущей надобности оставить» (9).
Чтобы каким-то образом оправдать свою безынициативность, приведшую к потере Ямышевской крепости и большим человеческим жертвам, князь Гагарин ухватился за предложение подполковника Бухгольца. Он не только «представление его за благо принял, но и послал к нему для дополнения полков 1300 человек рекрут, которые при устье реки Оми на южном берегу малым земляным валом в фигуре правильного пятиугольника сделали и обнесены полисадом и рогатками во оном 1716 году» (10).
Строительство Омской крепости осуществлялось «под смотрением» поручика артиллерии инженера Каландера, чудом оставшегося в живых во время эпидемии на Ямышевском озере (11).
Военные укрепления крепости на Оми, как об этом свидетельствуют архивные документы и чертежи, состояли из пяти бастионов, земляного вала с деревянным полисадом изнутри. С внешней стороны вал был обведен рвом и обнесен рогатками. Работы по укреплению крепости продолжались на протяжении нескольких десятков лет. Наводился мост, возводились церковь, провиантские магазины и амбары, склады с оружием, пороховые погреба, казармы, лазарет, гауптвахта, а затем стали строиться обывательские дома.
Никольские, Спасские, Знаменские, Шестаковы ворота открывали путь в Омскую крепость. Но все это было потом…
И.Д.Бухгольц был отозван для объяснения и расследования причин неудачи экспедиции в Петербург. За лихоимство и злоупотребления сибирский губернатор князь М.П.Гагарин в 1717 году также был отозван в Петербург, где после проведенного расследования в 1721 году «за неслыханное воровство» и провал экспедиции Бухгольца был приговорен к смертной казни и повешен на  Сенатской площади.
Комендантом Омской крепости был назначен майор Вельяминов-Зернов. В 1717 году новая экспедиция под командованием Ступина достигла Ямышевского озера и восстановила  Ямышевскую крепость «по прежнему начертанию», и в этом же году основала Железинскую крепость (12).
Ямышевская крепость была построена в фигуре полушестиугольника на высоком берегу Иртыша. Она была укреплена высокими деревянными стенами и обнесена со стороны реки полисадом, которая  «с самого своего построения нарочито знатным местом учинилась» (13).
Чтобы не повторить неудачу экспедиции Бухгольца и оградить Ямышевскую крепость и соляные разработки, обеспечивающие солью сибирские города, от нападения джунгаров, в 1717 году в верховьях Иртыша из Тары был направлен отряд казаков для «сыскания еще мест к крепостному строению способом, который в том же 1717 году дошел до верхнего устья протоки реки Иртыша, Колбасунская заостровка называемое, откуда по прямой дороге до Ямышевской крепости шитается 90 верст, и там назначил быть зимовье. А в 1718 году подполковником Ступиным и крепость построена и названа Семипалатною, по имени семи палат, которые от оной крепости в 17 верстах находятся. Она построена как Ямышевская деревянная, только фигуру имела четвероугольника» (14).
Пока подполковник Ступин занимался постройкой новой крепости, капитан Алексеев с караваном судов, груженных «съестными припасами», поздней осенью 1718 года двинулся из Ямышевской крепости к Семипалатинской, но из-за начавшейся сильной шуги и замерзания реки «для збережения съестных припасов построил там крепость, которая и назвалась Долонская. Она от Семипалатинской была в 40 верстах и в 1722 году яко излишняя сломана» (15).
Но на этом продвижение русских землепроходцев в верховья Иртыша не приостановилось, поиск полезных ископаемых и освоение края продолжалось.

 «И ехать тебе в Сибирь…»

Морозным январским днем 1719 года в Семеновский полк прискакал гонец Петра I. Он передал приказ лейб-гвардии майору И.М.Лихареву срочно явиться к царю.
Петр I, знавший Лихарева по многим походам, приветливо встретил Лихарева, который в сражениях со шведами показал себя храбрым и находчивым офицером. Он рассказал ему о неудачах экспедиции Бухгольца, которая не только не «разведала в каких местах и каким образом… золото промышляют», но и понесла большие потери в людях, хотя он повелевал сибирскому губернатору М.П.Гагарину направить к калмыцкому контайше (хану – С.Ч.) послов, которые должны были поставить его в известность об экспедиции и что он Бухгольц, отправляется из Тобольска по Иртышу «для проведения серебряных и золотых, медных и иных руд, и для строения городов, чтоб он, контайша, от тех посланных людей царского величества никакого опасения не имел, так же и его контайшины люди, чтоб тем посланным… людям никакие ссоры не чинил. А посланным… людям», по его указу, «заказано накрепко никакие ссоры с людьми контайши не чинить» (16). Еще велено было М.П. Гагарину и И.Д.Бухгольцу жить с джунгарами по соседству всегда в мире и дружбе, а так же торговлю наладить. Однако они этого указа не выполнили и построенную у Ямышевского озера крепость не удержали, много людей потеряли.
Петр I с негодованием говорил о том, что сибирский губернатор князь Гагарин и другие «посаженные в сибирских городах люди» берут взятки и что подполковник Бухгольц не оправдал его доверия. Он поручил И.М.Лихареву возглавить новую экспедицию в верховья Иртыша и провести расследование злоупотреблений сибирского губернатора Гагарина и причин неудачи экспедиции подполковника Бухгольца.
Лейб-гвардии майору Лихареву был вручен царский указ, который гласил: «…Как доброму и честному офицеру надлежит… всеми мерами освидетельствовать по сказкам помянутого Гагарина и подполковника Бухгольца о золоте…, подлинно ль оное есть и от кого он, Гагарин, сведал, тех людей сыскать, так же и других ведомцев (местных жителей – С.Ч.). Ежели найдутся оные, ехать с ними до тех крепостей, где посажены наши люди, и там разведать стараться сколько возможно, дабы дойтить до Зайсана озера. И ежели туда дойтить возможно и там берега такие, что есть леса и прочие потребности для жилья, то построить у Зайсана крепость и посадить людей. А как туда едучи, так и построя крепость, проведывать о пути от Зайсана озера к Иркети (17), сколько далеко и возможно ль дойтить, также нет ли вершин каких рек, которые подались к Зайсану, а впадали в Дарью реку и Аральское море.
Сие все чинить, сколько возможно, а в газард не входить, чтобы даром людей не потерять и убытку не учинить. Также розыскать о подполковнике Бухгольце, каким образом у него Ямышевскую крепость контайшинцы взяли, также и о прочих его худых поступках свидетельствовать; и о том о всем, что тебе к тем делам будет потребно, Сибирской губернии к ландратам и прочим управителям послужной указ послан. Петр. Генваря 18 день 1719 году» (18).
Гвардии майор Лихарев поблагодарил Петра I за высокое доверие и поклялся, что сделает все, чтобы выполнить его указ. Затем поспешил разыскать лейб-гвардии Преображенского полка подполковника И.Д.Бухгольца, который находился в это время в Петербурге, ожидая решения по своему делу. Во время продолжительной беседы с ним Лихарев выяснил нужные сведения о пути следования к озеру Зайсан, о возможных затруднениях в походе. Возник ряд вопросов, связанных с составом экспедиции, ее вооружением и снабжением, предстоящим строительством и укреплением крепостей, формированием в них гарнизонов и т.д.
Все эти вопросы нашли отражение в прошении, состоящим из девяти пунктов, поданных на имя царя. Учитывая задачи и цели экспедиции, Лихарев просил Петра I «послать с ним одного капитана-инженера и при нем из академии одного или двух учеников и инструменты для подлинного описания тамошних мест», лекарей, лекарских учеников, рудного мастера «для сыску и опознания руд». Кроме того, он просил «чтоб для посылки с ним в Сибирь указано было дать ему Семеновского полка капитан - порутчика Шаховского, да из Преображенского полка одного обер-офицера, да двух унтер – офицеров и 12 солдат для случающихся нужных посылок» (19).
В январе Иван Михайлович дополнительно подал в сенат рапорт, в котором поставил еще ряд вопросов, связанных с предстоящей экспедицией к озеру Зайсан. Сенат рассмотрел и удовлетворил все просьбы гвардии майора Лихарева, наделив его большими полномочиями и правами. Во все коллегии (20) и губернии (Сибирскую, Петербургскую, Московскую, Казанскую и другие), через которые лежал путь Лихарева, были направлены «послушные» указы об удовлетворении нужд экспедиции.
В феврале 1719 года Иван Михайлович Лихарев в сопровождении капитан - поручика Алексея Шаховского, капитан – инженера Летранже, «учеников из географии Ивана Захарова и Петра Чичагова», лекаря Изернгагена, лекарских учеников Афанасия Некрасова и Андрея Яковлева, майора Тютчева, капитана Приклонского, поручиков Сверчкова, Степана Сомова и Леонтия Галатова, сержантов Ивана Чеботаева и Ивана Фролова, капрала Пущина, бомбардиров Дмитрия Губанова, Андреяна Скородумова, ефрейтора Якова Константинова, канониров Перфиля Гребенщикова, Семена Глазунова, Ерофея Соловьева, Андрея Короваева и Петра Калинина, фузелеров Василия Безсолицына, Исая Копенева, Зота Чердынцева и Ивана Семенова, девяти адъютантов, двенадцати солдат, дьяка и двух подъячих  на 109 подводах отправился в стольный сибирский город Тобольск (21).
Весной 1719 года команда Лихарева прибыла в Тобольск. Здесь развернулась энергичная работа по подготовке к походу: формировались команды, строились суда, велась заготовка продовольствия, обмундирования, необходимых инструментов для постройки крепостей и редутов. Налаживались связи с комендантами Омской, Железинской, Ямышевской, Семипалатинской и других крепостей.
В Тобольске и иных сибирских городах Лихарев отыскал людей, знающих или слышавших о золоте, на которых ссылался М.П.Гагарин. На основании этих расспросов геодезисты составили чертежи местности предполагаемого пути.
На них были нанесены реки, впадающие в Иртыш, крепостные укрепления и другие географические обозначения.

 Экспедиция к озеру Зайсан

Девятого мая 1719 года И.М.Лихарев направил из Тобольска в Семипалатинскую крепость поручика Степана Сомова, геодезиста Петра Чичагова, сержанта, двух солдат, навигатора, «сына боярского Афанасия Скибина да служилого человека Федора Корнилова», рудного мастера Фирса Запутраева. С ними он отправил письмо коменданту Семипалатинской крепости подполковнику Прокофию Ступину, которому приказал отправить «к озеру водою на легких судах капитана и помянутого поручика с посланными, дав им несколько солдат».
Вот как определяет цель этой экспедиции сам Лихарев в письме Петру I от 17 сентября 1719 года: «От Семипалатинской крепости до Зайсана озера велено осмотреть и описать по реке Иртышу, какие берега и где камень или пески, или леса. И какие в том пути удобные места к строению городов и что оной реке ширина и глубина воды. И сколько порогов и что на тех порогах воде глубина и какими судами через те пороги можно итить. И какие реки в Иртыш пришли, и с какой стороны, и сколько велики и глубоки. Также Зайсан озеро сколь велико и не впали ль в то озеро какие реки и из него не вылились. И кругом того озера какие берега, лес или камень, или пески. И куды оное озеро подалось. И есть ли удобные места, где построить крепости. И от того озера леса сколь далеко, и много ль того лесу, и нет ли около того озера контайшиных подданных какого жилья» (22).
Командиром этой экспедиции был назначен капитан Урезов. К озеру Зайсан и в верховья реки Иртыш команда капитана Урезова отправилась 24 июля 1719 года.
Одновременно И.М.Лихарев продолжал проводить опросы местных жителей, купцов и других людей, что-либо знающих или слышавших о золоте и где его промышляют и о пути к нему. Им было опрошено большое количество людей, а свидетельства восьмидесяти пяти человек были записаны, в сентябре 1719 года направлены в сенат вместе с картой предполагаемого пути (23).
И.М.Лихарев установил, что к озеру Зайсан после неудавшегося похода И.Д.Бухгольца предпринималось еще несколько экспедиций с целью поиска песочного золота. Одним из первых достиг этого озера тоболец Иван  Калмыков, который с пушками и отрядом в 100 человек преодолел многокилометровый путь сухим путем от Ямышевской крепости до Зайсана за 14 дней и «назад поспел в те же дни». Четыре человека из этой экспедиции в устье Курчума сделали лодки и возвратились на них в Ямышевскую крепость вниз по реке (24).
В 1718 году подполковник Прокофий Ступин из Ямышевской крепости направил до озера  Зайсана экспедицию в количестве 200 человек под командованием капитана Инея «для проведывания пути водою вверх Иртыша реки и осмотру лесов и пристанных мест, где б можно построить по Иртышу реке крепость». Экспедиция от Ямышевской крепости  проделала путь вверх по Иртышу на «малых лотках» до того места, где ныне стоит Усть-Каменогорск, за шесть недель, «да через Камень 6 дней, а от Камня до Зайсана озера 3 недели». Экспедиция обследовала берега озера и не нашла мест к строению крепости, «потому что камень и песок, а лесов нет».
Эта экспедиция принесла первые наиболее достоверные сведения об озере Зайсан и реке Иртыш, о местах, удобных для строительства крепостей, о наличии строевого леса. На основании полученных данных, как это уже отмечалось выше, подполковник Ступин в 1718 году построил Семипалатинскую крепость, а в 1719 – Убинскую (25).
За загадочным «песочным золотом», за якобы легкой добычей тянулись люди разных званий. Тюменские жители Иван Уваров и Григорий Трунов поднялись на лодках вверх по Иртышу, но, не найдя золота и не доплыв на лодках до озера Зайсан «ходу за неделю», возвратились назад.
Все лето 1719 года Лихарев занимался укреплением и усилением иртышских крепостей и обеспечением их продовольствием и фуражом. При этом особое внимание он уделял Семипалатинской крепости. Сюда был направлен из Ямышевской крепости караван с хлебом, солью, крупами и другими продуктами, различные товары, снасти для судов, обмундирование для солдат, свечи, горох и пр. О всех их действиях он докладывал лично Петру I и сенату. В частности, о создании продовольственных запасов в Семипалатинской крепости он писал Петру I, что в связи с предстоящим походом, из –за дальности пути, невозможно в течение одного лета довезти провиант из Тобольска до озера Зайсан. Поэтому он решил создать в Семипалатинской крепости необходимые запасы продовольствия на два года.
15 октября 1719 года в Тобольск возвратилась Зайсанская экспедиция под командованием капитана Урезова и поручика Сомова. Эта экспедиция имела не только большое практическое, но и научное значение. Она обследовала озеро Зайсан, проникла к верховьям Черного Иртыша, сделала описание реки Иртыш и озера Зайсан и их окрестностей, замерила глубины вод, уточнила названия рек, впадающих в них (26). Петр Чичагов составил первую наиболее достоверную карту течения Иртыша и его притоков и нанес на нее иртышские крепости.
В путевом дневнике капитана Урезова дважды упоминается местность, где впоследствии была заложена Усть-Каменогорская крепость. Первый раз, когда экспедиция поднималась вверх по Иртышу: «От речки Убы до Камени шли пол 4 дни бечевою а пришли августа 4 числа. От реки Убы до Каменя частые острова и на оных островах и по Иртышу лес… топольник и ветельник толстой и средней, к строению крепости годен. И между вышеозначенными островами розсыпи великие и мелкой камень. А во оных розсыпях вода быстрая… А между теми островами и розсыпями шли лотками с трудностию. А меж речкою Убою и Каменем вверх едучи на левой стороне места хорошие к строению и близ того места луга и вышла из степи малая речка, а как зовут того нихто не знает. А прошедши то место, вверх ходу до вышеозначенных частых островов, на правой стороне також де места хорошие и ровные и есть луга. А оное место удобное к строению крепости». 
      
Второй раз, когда экспедиция возвращалась назад 12 сентября 1719 года: «Сентября 12 числа от речки Бухтармы пошли в полдни и плыли Каменем. Того ж числа вышли из Каменя по полуночи в 10-м часу и ночевали на острову. Сентября 13 числа пришли к малой речке. Того ж числа и пошли от речки и пришли к речке Убе сентября 15 числа по полуночи в 10-м часу и стояли в крепости пол 3 сутки» (27). 
     
                                               Основание города

Зима 1719-1720 годов ушла у Лихарева на формирование и снаряжение предстоящей большой экспедиции. Несмотря на многочисленные письма Петру I,  в сенат, новому сибирскому губернатору князю А.М.Черкасскому, в военную, адмиралтейскую и другие коллегии, обмундирование, оружие, порох, свинец, продовольствие и другие припасы поступали медленно из-за дальности расстояний и плохих дорог. Не хватало нужного количества солдат. И все же  как только весной  1720 года растаял снег и сошел лед на реках, Иван Михайлович выступил в поход к озеру Зайсан. В связи с этим он написал в сенат: «Опасаясь того, чтоб не упустить удобного времени к походу, сего мая 8 числа из Тобольска к Зайсану озеру и пошел на трех легких судах, а при мне штап, обер, унтер офицеров, солдат, артилерных служителей и неслужащих сто восемьдесят девять человек, а для вышеупомянутого остального отправления (здесь речь идет о солдатах, вооружении, продовольствии и т.д. – С.Ч.) в Тобольске оставил я лейб-гвардии порутчика Сверчкова. А как и с Тобольской канцелярии оное все порутчику Сверчкову отправят и ему велено итти за собою немедленно» (28).
Поручик Сверчков точно выполнил указания Лихарева. Не получив до 9 июня 1720 года всего необходимого для похода, он отправился вдогонку экспедиции, а в сенат сообщил, что им было недополучено. Сенат обязал военную коллегию и сибирского губернатора удовлетворить все требования гвардии майора Лихарева, а «недосланных рекрутов и уды с припасами, и провиант, и слесарские, и токарные, и плотничные снасти и протчее» отправлять немедленно, «чтоб ни в чем ни малой остановки не было».
В конце июня 1720 года Лихарев прибыл в Семипалатинск. Лето в этом году было засушливое, воды в Иртыше было меньше, чем обычно. Поэтому он решил подниматься вверх по реке не на больших судах, а на плоскодонных лодках, которые капитан Урезов «на прежде описанном ево пути употреблял. Сии лодки с этого времени между верхними крепостями по реке Иртышу завсегда в употреблении остались и в память … от путешествий по озеру Зайсану зайсанскими названы» (29). Из Семипалатинской крепости экспедиция в составе 440 человек отправилась на 34 лодках. С собой были взяты 13 полевых пушек и 6 мортир, а также продовольствия на три месяца.
В обстоятельной ведомости о всех крепостях Сибирского департамента за 1765 год об этом походе сказано: «И по прибытии к озеру Зайсану (Лихарев) осматривал оные места, где б можно крепость построить. Но за низкостию берегов, которые заросли камышами, места удобного не нашел, он разсудил осмотреть берега всего Иртыша. И вошед лотками в южный рукав Иртыша продолжил езду свою вверх Иртыша 12 дней» (30).
Здесь экспедиция гвардии майора Лихарева 1 августа 1720 года подверглась нападению калмыков под командованием Галдан Церена, старшего сына джунгарского хана Цэван-Раптана. Солдаты на огонь ответили огнем.
На третий день состоялись переговоры с калмыками. Выяснив, что русским «никогда на ум не приходило войну или неприятельские действия начать, но только хотели осмотреть откуда Иртыш река начало свое имеет и можно ль дойти до ее истоков, а протчее их намерение было сыскать рудокопные места. Так же никогда бы за оружие не принимались, если бы калмыки к тому их не принудили… По сему изъяснению вдруг мир совершенно был восстановлен», - рассказывает об этом эпизоде «Летопись Сибирская», составленная в Тобольске в 1760 году Иваном Черепановым (31).
Время клонилось к осени, экспедиция повернула назад. Прибыв к тому месту, «где Иртыш проходил Алтайские горы, в степь вливается» Лихарев решил, «что государству небесполезно будет там построить крепость» (32).
К устью реки Ульбы отряд Лихарева возвратился 12-17 августа 1720 года. Здесь были начаты работы по закладке крепости. «Сия новая крепость названа Усть-Каменогорской, то есть при устье Иртыша из каменных гор истекающего лежащая… Она укреплена земляным валом и представляет правильный четвероугольник. Вокруг обведен ров и внутри сверх вала поставлен палисадник в человека вышиною»,  - сообщают архивные материалы (33).
Чувствуя недомогание и торопясь возвратиться водным путем в Тобольск, Иван Михайлович оставил в «устье каменных гор» гарнизон из 363 человек и назначил комендантом новой крепости подполковника Ступина (34). Ему же поручил возглавить работы по возведению крепости, «искусственной же частью заведовал инженер-капитан Летранж». В сооружении Усть-Каменогорской крепости принимали участие мастеровые люди: слесари, кузнецы, плотники, столяры, токари. Комендантом Семипалатинской крепости вместо П.Ступина был назначен майор И.Вельяминов-Зернов. Семипалатинская и Убинская крепости были усилены за счет участников экспедиции.
12 октября И.М.Лихарев прибыл в Тобольск и на следующий день на 25 подводах отправился в Петербург. Сюда он прибыл в декабре 1720 года. На имя сената им была подана карта «Иртышу реки и по ней построенные крепости» которая была составлена первыми картографами Западной Сибири геодезистами Иваном Захаровым и Петром Чичаговым. Они оба принимали участие в экспедиции. 3 января 1721 года Иван Михайлович Лихарев подал в сенат дополнительное доношение и «репорт», в котором указывалось, сколько офицеров, солдат и других служащих оставлено «в новопостроенных крепостях» – Семипалатинской, Убинской, Усть-Каменогорской, а также в Тобольской, Долонской, Ямышевской, Железинской и Омской. В результате доклада Лихарева царю подполковник Иван Дмитриевич Бухгольц был оправдан и впоследствии командовал большим отрядом в Сибири.
Так завершилась экспедиция в верховьях Иртыша под руководством Ивана Михайловича Лихарева. Она способствовала  освоению и изучению верховьев Иртыша и озера Зайсан, составлению и уточнению географии Западной Сибири, Алтая и Казахстана, поискам полезных ископаемых в этом богатейшем крае.

От солдата до генерала

Читателям небезынтересно узнать об основателе города Усть-Каменогорска: кто он и какова его дальнейшая судьба? Почему в исторической литературе Ивана Михайловича Лихарева называют не гвардии майором, генерал-майором? И почему именно Лихареву Петр I доверил возглавить экспедицию?
Для того, чтобы установить это, мне пришлось просмотреть большое количество документов двухсот пятидесятилетней давности в архивах страны. 
Свою службу Иван Михайлович Лихарев начал в лейб-гвардии Семеновском полку рядовым солдатом. Полк этот свою историю берет с юношеских забав царевича Петра, который устраивал «потешные» военные игры детей царедворцев, собирая их в загородных дворцах. Комплектование «потешных» производилось сначала из детей бояр и дворян, а затем к «игре» была привлечена вся царская прислуга. Новобранцы жили во дворце села Преображенского, но с увеличением их количества половина их была переведена в соседнее село Семеновское. Семеновские «потешные» составили особую роту, которая, постепенно увеличиваясь в основном за счет простых  людей, в 1695 году была переформирована в полк. Вскоре, прекрасно обученные, Преображенский и Семеновский полки превратились в опору Петра I. Во время азовских походов 1695-1696 годов солдаты и офицеры Семеновского полка храбро сражались и отличались. В 1698 году Семеновский полк принял участие в подавлении стрелецкого бунта.
Иван Михайлович Лихарев попал в Семеновский полк накануне войны со Швецией. 22 августа 1700 года, когда Петр I с русскими войсками выступил в поход к Нарве, этот полк под распущенными знаменами и с барабанным боем прошел через Москву.
19 ноября, во время проигранного неопытной русской армией сражения под Нарвой, не дрогнули только Семеновский и Преображенский полки. Они храбро сражались и на своих участках остановили натиск шведов. За это многие офицеры и солдаты полка были  награждены знаком «1700 г. 19 ноября». Это был первый знак боевого отличия в русской армии. Иван Михайлович Лихарев был повышен в чине.
В 1702 году он принял участие в осаде и героическом штурме шведской крепости Нотебург (Шлиссельбург), за что был награжден серебряной медалью. В этом бою погиб смертью героя его брат поручик Федор Лихарев.
На следующий год Иван Михайлович участвовал во взятии небольшой крепости Ниеншанц, стоящей на правом берегу Невы, в трех верстах от ее устья, и захвате двух шведских кораблей. После однодневной бомбардировки 1 мая 1703 года крепость пала, а на завтра  И.М.Лихарев вместе со своими товарищами салютовал в честь победы русского оружия. Россия прочно встала на берегах Невы. За участие в этой кампании Лихарев был награжден золотой медалью. Спустя десять дней он принимал участие в закладке новой крепости «Св.Петра», будущего Петербурга.
При взятии Нарвы И.М.Лихарев вновь проявил чудеса храбрости и героизма. Потом походы в Гродно, Брест, Киев, Польшу (35) … И везде он проявлял себя смелым, находчивым и доблестным воином. В 1707 году Иван Михайлович был пожалован  Петром I в капитаны и уже командовал ротой (36).
В битве со шведами у деревни Лесной на Днепре офицеры и солдаты лейб-гвардии Семеновского полка вновь проявили массовый героизм. «Ружья раскаливались от выстрелов, люди дрались до изнеможения», - доносил Петру I об этом сражении командир полка М.М.Голицын (37).
Июнь 1709 года. Лейб-гвардии Семеновский полк прибыл к Полтаве, где Петр I решил дать сражение шведам. 26 июня, окруженный свитой, он объехал полки. Остановившись перед Семеновским и Преображенским полками, Петр I произнес речь: «Товарищи! Завтра с помощью Всевышнего кончим войну с врагом, уже в половину побежденным… Кичливый король шведов расписал уже в Москве квартиры войскам своим, но да не будет так» (38).
Битва под Полтавою была выиграна, а военное могущество Швеции основательно подорвано. Русские войска развеяли славу о непобедимости Карла XII.
После победы под Полтавой Петр I приехал в Семеновский гвардейский полк.
«Храбрые дела ваши никогда не забудет потомство», - отметил он (39).
Все участники Полтавской битвы были удостоены наград.  И.М.Лихарву была вручена золотая медаль и портрет Петра I.
Война со шведами продолжалась. Гвардии капитан Лихарев в составе своего полка участвует в 1710-1714 годах в осаде Выборга, в походах в Вильно, Дерпт и Гамбург, в разгроме шведов под Швабштадтом, в бою при Вазах в Финляндии. В 1716 году капитан Лихарев принимает участие в освобождении Дании от шведов.
За честность и храбрость Иван Михайлович пользовался особым расположением Петра I. Во время многих походов он нередко со своей ротой охранял царя и выполнял его поручения. Во время походов в Данию Петр I, воспользовавшись передышкой в военных действиях и близостью торговых городов, решил произвести обмундирование полка. Он поручил гвардии капитану Лихареву отправиться в Гамбург к банкиру Говерсту. В письме банкиру царь просил выдать Лихареву на пошив мундиров гвардейцам десять тысяч червонцев, которые, по существующему соглашению, было велено вернуть представителю гамбургского банка в Петербурге. В подтверждение к этому письму был приложен указ, направленный Петром I в сенат, обязывающий выдать деньги.
В Гамбурге Лихарев имел много хлопот с банкиром Говерстом, который не хотел выдавать деньги, не получив векселя от командира полка Голицына. Между тем мундиры были уже заказаны, и подрядчики жаловались на неуплату денег. Лихареву с трудом удалось утрясти этот вопрос.
В 1718 году Иван Лихарев был произведен в гвардии майоры.
После возвращения из описанного нами похода в Сибирь И.М.Лихарев 3 марта 1721 года подал на имя Петра I челобитную, в которой писал (орфография, как и в других случаях, того времени): «Служу я вашему величеству лейб-гвардии в Семеновском полку с 700 году и был лейтенантом по 707 год и в том году пожаловал в капитаны, в 718 году и во все время службы моей во всех походах и баталиях при полку был безотлучно, а моя братва маэоры, которые службою со мной равны, вашим царского величества высоким милосердием пожалованы рангами и трактаментами брегадирскими (военный чин между полковником и генералом, позднее упраздненный. – С.Ч), а другие из капитанов пожалованы в ранги полковничьи. А я, ниже именованный, против своей братьи маэоров рангом и трактаментом не пожалован.
Всемилостевейший государь прошу вашего величества да повелит державство ваше за мои службы рангом и трактаментом против моей братвы пожаловать… Лейб гвардии Семеновскому полку маэор Иван Михайлович Лихарев» (40).
Когда поступила эта челобитная, Петр I был занят важными государственными делами: шли мирные переговоры со Швецией. 30 августа 1721 года между Россией и Швецией был заключен Ништадтский мирный договор, по которому к России вновь отошли отторгнутые ранее шведами русские земли, а также побережье Балтики от Выборга до Риги. Борьба за выход к морю была завершена. Это позволило России установить экономические связи с Западной Европой. По этому поводу в Петербурге состоялись торжества, которые продолжались всю осень. Затем Петр I  смог заняться внутренними вопросами. 21 октября 1721 года он собственноручно написал указ: «Сказать чины Ивану Бутурлину – генерала, майору Лихареву – в бригадиры, бригадиров Трубецкого да Ушакова – в генерал-майоры» (41).
На следующий день Петр I прибыл на Троицкую площадь, где выстроились Семеновский, Преображенский и другие 27 полков, на Неве покачивались на волнах 125 галер. Он поздравил войска с заслуженной победой и поблагодарил за верную службу. С площади Петр I пошел в сенат, где объявил награды своим сподвижникам. В этот же день состоялся торжественный обед, на который был приглашен Иван Михайлович Лихарев. Здесь ему и его товарищам по оружию была вручена медаль, учрежденная в честь заключения Ништадтского мирного договора.
За заслуги перед Россией в войне со Швецией и за успешно завершенный поход в Сибирь бригадир Лихарев был введен Петром I в состав военной коллегии, где работал в 1722-1724 годах (42). Это была большая честь для него, так как согласно указу Петра I в военной коллегии «надлежит трем четвертям сидеть погодно (кроме отставных, которым всегда быть) с переменою, а четвертой доли по два года, для того, чтобы знали, что делалось прошлого году. А президентам переменятца в пять лет» (43).
В 1724 году Иван Михайлович Лихарев был пожалован Петром I «деревнями и сельцами» в Московском, Саранском, Шацком и Владимирском уездах (44).
После смерти царя бригадир И.М.Лихарев в 1725 году был возведен Екатериной I в ранг генерал-майора и службу нес в лейб-гвардии Семеновском полку (45).
Такова судьба посланца Петра Великого, основателя города Усть-Каменогорска, Ивана Михайловича Лихарева и история похода его в Сибирь и верховья Иртыша.
Усть-Каменогорская крепость стала передовым форпостом в системе иртышских крепостей. Она положила начало работам русских геодезистов от Омска до верховьев Черного Иртыша, исследованию и освоению природных богатств обширного края и его точному географическому описанию. В 1745 году инженером-прапорщиком Долбиловым и инженером-поручиком Селиверстовым была составлена ландкарта и опись «реки Иртыша и по ней крепостей и форпостов и вновь назначенных редутов и маяков», а также «какие горы, леса и на какой стороне имеются и какие в тех местах угодья  - пахотная земля и сенные покосы».
В том же 1745 году вблизи крепости был устроен меновой двор «для приезжающих на Иртыш ташкентцев, бухарцев и киргизов».
С развитием горнозаводской промышленности в крае и особенно с открытием в конце XVIII века Риддерского и Зыряновского рудников, Усть-Каменогорская крепость начинает играть роль перевалочной базы, через которую провозились руды на алтайские заводы гужевым и водным путями.
В 1804 году Усть-Каменогорск становится городом, хотя население его росло медленно, и к 1825 году число жителей в нем составляло всего 1304 человека: мужчин – 891, женщин – 413. В городе имелось 207 деревянных домов, девять лавок, один питейный дом, пять кустарных предприятий и одна церковь.
В XIX – начале  XX в.в. Усть-Каменогорск становится пристанищем золотоискателей. Промышленность города была представлена карликовыми кожевенными, салотопенными, мыловаренными, маслобойными и кирпичными предприятиями, на которых было занято всего около ста рабочих.
За годы Советской власти Усть-Каменогорск превратился в крупный промышленный и культурный центр нашей страны, а его население превысило 300 тысяч человек. Ныне он производит титан и магний, свинец и цинк, горношахтное оборудование и современные приборы, конденсаторы и арматуру, много другой продукции, которая пользуется большим спросом не только в нашей стране, но и за рубежом.
…. Бегут годы, проходят столетия, но не забываются подвиги первопроходцев и первостроителей. Новые поколения сибиряков и восточно-казахстанцев помнят тех, кто первым в этих местах основывал город, строил дороги, закладывал фундамент промышленности. Память о них священна. Да и как же иначе?
Об этом очень хорошо сказал великий советский поэт Александр Твардовский:

Так что- какой бы тропою
Ты по земле ни ступал,
Ведай, что перед тобою
Здесь уже кто-нибудь был.
Некие знаки оставил –
Память разведки своей.
Пусть он себя не прославил,
Сделал себя он сильней.
Знай и в работе примерной:
Как бы ты ни был хорош,
Ты по дороге не первый
И не последний идешь.

Воистину так.

           С.Е.Черных

_______________________________________

1) П.Н.Васильев. Стихотворения и поэмы, М-Л., 1957 г.
2) Речь идет об озере Ямышевском, которое находится вблизи реки Иртыш юго-восточнее Павлодара. Из этого озера с 1613 г. добывалась соль для Сибири, а с 1697 г. здесь сосредотачивается меновая торговля русских, джунгар, бухарцев и ташкенцев.
3) Речь идет о реке Амударья, находящейся в Средней Азии, совершенно в противоположной стороне от города Яркенда и реки Иртыш. Таковы были ошибочные представления о географии Азии в первой четверти XVIII века.
4) Центральный государственный  военно-исторический архив (ЦГВИА), ф.349, оп.1, д.83, л.137-137об.
5) Бумаги императора Петра I. Спб., 1873, с.290-292; М.К.Юрасова. «Омск. Очерки истории города», Омск, 1983, с.10
6) ЦГВИА, ф.349, оп.1, д.83, л.137 об.-138
7) П.Словцов. «Историческое обозрение Сибири», Т.1, с.40; М.К.Юрасова, указ. соч., с.10
8) там же. Бумаги императора Петра I, с.155
9) ЦГВИА, ф.349, оп.1, д.83, л.138
10) ЦГВИА, ф.349, оп.1, д.83, л.138
11) Календарь утонул в Иртыше в 1718 г.. Обстоятельства его гибели неизвестны.
12) ЦГВИА, ф.349, оп.1, д.83, л.116; Памятники Сибирской истории. Кн. Вторая. 1713-1724 г.г. Сборник документов. Спб., 1885, с.35-37, 126-152, 182-209; Н.Абрамов. «Усть-Каменогорск в 1861 г.», Записки РГО, кн.4, 1863; Н.В.Алексеенко. «Русские и казахи Верхнего Прииртышья в XVIII – начала XX в.», Л., 1967; Н.Г.Апполова. «Хозяйственное освоение Прииртышья в конце XVI – первой половине XX в.», М., 1976; С.Е.Черных. «С берегов Иртыша», А-А, 1981, с.11, 266
13) ЦГВИА, ф.349, оп.1, д.83, л.116
14) ЦГВИА, ф.349, оп.1, д.83, л.129 об.
15) ЦГВИА, ф.349, оп.1, д.83, л.130
16) Памятники Сибирской истории XVIII в., с.35-37, 126-152, 182-209,
17) Название города Яркенда в различных источниках дается по-разному.
18) Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), ф.248, оп.7, д.373, л.186-187
19) ЦГАДА, ф.248, оп.7, д.373, л.188-191
20) Центральные государственные учреждения, созданные Петром I в 1718 г., ведали отдельными отраслями управления. Упразднены в связи с образованием в 1802 г. министреств.
21) ЦГАДА, ф.248, оп.7, д.373, л.188, 191, 423-449
22) ЦГАДА, ф.9, оп.3, д.41, л.330-337
23) ЦГАДА, ф.248, оп.7, д.373, л.469-470
24) ЦГАДА, ф.248, оп.7, д.373, л.469-470
25) ЦГАДА, ф.9, оп.3, д.41, л.347 об.
26) ЦГАДА, ф.9, оп.3, д.41, л.348-356; ф.248, оп.7, д.373, л.342
27) ЦГАДА, ф.9, оп.3, д.41, л.349-349 об., 355-355 об.
28) ЦГАДА, ф.248, оп.7, д.373, л.242
29) ЦГАДА, ф.196, оп.1, д.1543, л.201-205; ЦГВИА, ф.343, оп.1, д.83, л.130-132
30) ЦГАДА, ф.343, оп.1, д.83, л.130
31) ЦГАДА, ф.196, оп.1, д.1543, л.204
32) ЦГАДА, ф.196, оп.1, д.1543, л.204
33) ЦГАДА, ф.196, оп.1, д.1543, л.204; ЦГВИА, ф.343, оп.1, д.83, л.130
34) ЦГАДА, ф.248, оп.7, д.373, л.453-454, 464-465
35) История лейб-гвардии Семеновского полка, 1683-1854, Спб., 1852, с.56-89
36) ЦГВИА, ф.2654, оп.1, д.21, л.128; д.16, л.108; д.22, л.19
37) История лейб-гвардии Семеновского полка, 1683-1854, Спб., 1852, с.85
38) История лейб-гвардии Семеновского полка, 1683-1854, Спб., 1852, с.92
39) История лейб-гвардии Семеновского полка, 1683-1854, Спб., 1852, с.98
40) ЦГАДА, ф.9, оп.4, д.58, л.435
41) ЦГВИА, ф.2, оп.13, д.9, л.342
42) ЦГВИА, ф.2, оп.13, д.3, л.167
43) ЦГВИА, ф.2, оп.13, д.3, л.166-166 об.
44) ЦГАДА, ф.9, оп.4, д.65, л.142
45) ЦГВИА, ф.2584, оп.1, д.12, л.291